Ольга Петровна
В этих глазах вся её жизнь, все сны.
Из окон старинных домов видны узкие щёлки глаз,
Жмурясь в последний раз, она увидит место,
Где оставит детство, убегала от дождя по тротуарам мокрым,
Зажав подмышкой томик Набокова, ребёнок, девушка, женщина.
Старость пришла незаметно, пока примчалась скрипели от ветра.
Ломает стариков кашель, усла да во сне да и только
Крыхтела мне вдова Ольга, и не мила погода уже,
В пыльной, затхлой комнате стучала в стены,
Куда вы звоните.
Видела Бога, видела кровь на ладонях его,
Шептала мне старая дама в пальто,
Завещала внукам квартиру.
Молодожёны добавляли цианистый калий в графины.
Эта пахнет имбирем весна, тает весна на глазах,
И вот уже осень местами, слишком тонкие стены,
Слишком слабый свет, сколько лет прошло.
Мы тени этих лет, удары хлыста.
Это сердце стучит, как и та мелодия,
Шёпот случайных прохожих, согреет шорох пластинки.
И ничего дороже нет тех старых снимков,
Где сталкер, который проведёт её в недры памяти
Вернёт назад, в года вешние
Она хотела вернуться в невинность,
День за днём убивая эту боль, чем-то типа морфина,
Под абажуром письма, родным далёким.
Здравствуй, мама - гранитные строки,
Сноски, и что-то там про вечную память,
Нам ведь не остановить лёд, что тает,
Нет, не повторить и не пытайся с этим играть,
Помнишь прошлый раз, будешь впредь знать,
Когда твой внук кричал, ке помню, кто был с ним.
А ты твердила, он не может быть таким.
Нет, закрой глаза и покажи свою ладонь,
Она расскажет нам историю прожитых лет
Тает год, за ним другой,
Незаменимых нет, незаменимых нет!
В этих глазах вся её жизнь, все сны.
Из окон старинных домов видны узкие щёлки глаз,
Жмурясь в последний раз, она увидит место,
Где оставит детство, убегала от дождя по тротуарам мокрым,
Зажав подмышкой томик Набокова, ребёнок, девушка, женщина.
Старость пришла незаметно, пока примчалась скрипели от ветра.
С утра, в восемь утра,
Все встают на работу или учёбу, у всех свои дела,
Лишь только она несмотря на боль в теле,
Встаёт с постели передвигаясь еле-еле
Идёт в тоннели, или в церкви, там ты можешь увидеть её
В любой из дней недели, пожилая дама у ворот храма
Стоит с протянутой рукой, её жизнь драма.
Незаживающая рана в сердце, ведь она пережила тех, кто называл её мама.
Однообразных дней тянется серая гамма
Ложится поздно, затем встаёт рано
Ольга в парке у фонтана, там где пары кружат в ритме старого танго,
Плавно на аллее влюблённых в тени старого клёна
Совсем старая, совсем седая.
В этих глазах вся её жизнь, все сны.
Из окон старинных домов видны узкие щёлки глаз,
Жмурясь в последний раз, она увидит место,
Где оставит детство, убегала от дождя по тротуарам мокрым,
Зажав подмышкой томик Набокова, ребёнок, девушка, женщина.
Старость пришла незаметно, пока примчалась скрипели от ветра.
Ольга Петровна моет полы и мраморные стены,
Уверена, что её деньги съела система,
Вспоминает Сталина со слезами.
Иногда носит заштопаный пиджак с медалями,
Но теперь всё продано, как-то деньги подарены детям,
Всё разворованно - кричит Ольга Петровна.
В пустых комнатах коммуналки, полу-люди плюют на пол,
Серёжа ненавидит папу, то кричит, что сдаст сына в приют, жене Ирине,
Помнишь, я и тебя подобрал в дерьме, теперь на моей шее ты, твой выродок,
И твоя мать - старая су*а!
Серёга перестал искать из этого ада выхода небыло
Нет, не было слёз, просто прибавилось седых волос,
На головах старух, голодных, вечных вдов седых,
Кормящих поводырей на выходных.